gerasim.msg@gmail.com
juliagerasim@gmail.com
2019 | Oil on canvas | 60x80 cm
THE UNSPOKEN
self-portrait
self-portrait
«Настоящая близость рождается не в детали, а в её границах.»
В работе «The Unspoken» фрагментарность возводится в ранг основного художественного высказывания. Отказавшись от повествования и целостного образа, художник фокусируется на чистой пластике и тактильных качествах материи. Кадрированный фрагмент тела — поясница и изгиб бедра в золотисто-охристых тонах загара — трансформируется в автономный ландшафт, лишенный конкретики, но предельно насыщенный формой.
Этот «пейзаж кожи», вылепленный акцентами света, вступает в минималистичный и напряженный диалог с лаконичным элементом холодной фиолетовой ткани на периферии холста. Их контраст — теплоты и прохлады, живой плоти и инертной материи — создает мощное силовое поле. Картина существует в промежуточном пространстве между фигуративностью и абстракцией, интимным и объективным. Её суть — в исследовании той самой границы, где форма обретает максимальную выразительность именно через самоограничение, а содержание рождается в зазоре между явленным и сокрытым.
Этот «пейзаж кожи», вылепленный акцентами света, вступает в минималистичный и напряженный диалог с лаконичным элементом холодной фиолетовой ткани на периферии холста. Их контраст — теплоты и прохлады, живой плоти и инертной материи — создает мощное силовое поле. Картина существует в промежуточном пространстве между фигуративностью и абстракцией, интимным и объективным. Её суть — в исследовании той самой границы, где форма обретает максимальную выразительность именно через самоограничение, а содержание рождается в зазоре между явленным и сокрытым.
В работе «The Unspoken» фрагментарность возводится в ранг основного художественного высказывания. Отказавшись от повествования и целостного образа, художник фокусируется на чистой пластике и тактильных качествах материи. Кадрированный фрагмент тела — поясница и изгиб бедра в золотисто-охристых тонах загара — трансформируется в автономный ландшафт, лишенный конкретики, но предельно насыщенный формой.
Этот «пейзаж кожи», вылепленный акцентами света, вступает в минималистичный и напряженный диалог с лаконичным элементом холодной фиолетовой ткани на периферии холста. Их контраст — теплоты и прохлады, живой плоти и инертной материи — создает мощное силовое поле. Картина существует в промежуточном пространстве между фигуративностью и абстракцией, интимным и объективным. Её суть — в исследовании той самой границы, где форма обретает максимальную выразительность именно через самоограничение, а содержание рождается в зазоре между явленным и сокрытым.
Этот «пейзаж кожи», вылепленный акцентами света, вступает в минималистичный и напряженный диалог с лаконичным элементом холодной фиолетовой ткани на периферии холста. Их контраст — теплоты и прохлады, живой плоти и инертной материи — создает мощное силовое поле. Картина существует в промежуточном пространстве между фигуративностью и абстракцией, интимным и объективным. Её суть — в исследовании той самой границы, где форма обретает максимальную выразительность именно через самоограничение, а содержание рождается в зазоре между явленным и сокрытым.
