gerasim.msg@gmail.com
juliagerasim@gmail.com
2024 | Oil on canvas | 40x50 cm
IN LAST YEAR'S SNOW
«Иногда детская сказка — это самое холодное место.»
Картина обращается к памяти детства, переосмысленной через взрослое чувство изоляции. Знакомый сказочный мир превращается в замкнутое пространство — хрупкое, холодное, отгороженное от реальности прозрачной, но непреодолимой границей. Героиня оказывается внутри этого мира не как наблюдатель, а как пленница, лишённая возможности выйти из роли.
Пластилиновая условность персонажей усиливает ощущение абсурда и тревожной наивности: сказка больше не утешает, а наблюдает. Работа говорит о состоянии, в котором прошлое продолжает вращаться вокруг нас, не отпуская, превращая ностальгию в ловушку. В интерьере картина работает как многослойный акцент — визуально притягательный, но эмоционально беспокойный, вызывающий диалог между памятью, страхом и иронией.
Пластилиновая условность персонажей усиливает ощущение абсурда и тревожной наивности: сказка больше не утешает, а наблюдает. Работа говорит о состоянии, в котором прошлое продолжает вращаться вокруг нас, не отпуская, превращая ностальгию в ловушку. В интерьере картина работает как многослойный акцент — визуально притягательный, но эмоционально беспокойный, вызывающий диалог между памятью, страхом и иронией.
Картина обращается к памяти детства, переосмысленной через взрослое чувство изоляции. Знакомый сказочный мир превращается в замкнутое пространство — хрупкое, холодное, отгороженное от реальности прозрачной, но непреодолимой границей. Героиня оказывается внутри этого мира не как наблюдатель, а как пленница, лишённая возможности выйти из роли.
Пластилиновая условность персонажей усиливает ощущение абсурда и тревожной наивности: сказка больше не утешает, а наблюдает. Работа говорит о состоянии, в котором прошлое продолжает вращаться вокруг нас, не отпуская, превращая ностальгию в ловушку. В интерьере картина работает как многослойный акцент — визуально притягательный, но эмоционально беспокойный, вызывающий диалог между памятью, страхом и иронией.
Пластилиновая условность персонажей усиливает ощущение абсурда и тревожной наивности: сказка больше не утешает, а наблюдает. Работа говорит о состоянии, в котором прошлое продолжает вращаться вокруг нас, не отпуская, превращая ностальгию в ловушку. В интерьере картина работает как многослойный акцент — визуально притягательный, но эмоционально беспокойный, вызывающий диалог между памятью, страхом и иронией.
